Наследники Принса прокомментировали иск, поданный Апполонией, назвав его «беспочвенным и абсурдным». Представители наследственного фонда заявили, что обвинения артистки не имеют юридического основания и преследуют исключительно личные цели, направленные на создание шума в медиа.
Апполония Котеро, известная своей близкой связью с Принсом и участием в его культовом фильме «Purple Rain», подала в суд на управляющих его наследством, утверждая, что ее незаконно исключили из процесса, несмотря на ее вклад в творческое наследие артиста. По ее словам, она играла важную роль в жизни и карьере музыканта, и потому имеет право быть услышанной при распределении его культурного наследия.
Однако представители фонда Принса категорически отвергли эти претензии. В официальном заявлении они подчеркнули, что Апполония не имела юридических или договорных оснований претендовать на долю в имуществе певца. Более того, они обвинили ее в том, что она «пытается переписать историю» и «воспользоваться своим прошлым с Принсом для получения выгоды».
Фонд также отметил, что действия Апполонии отвлекают от реальных задач, стоящих перед наследниками — сохранения и развития музыкального и культурного наследия Принса. По мнению юристов фонда, подобные иски не только безосновательны, но и подрывают доверие к работе, которую они ведут с момента смерти артиста в 2016 году.
Апполония, в свою очередь, утверждает, что ее участие в формировании имиджа Принса и продвижении его творчества в 80-е годы было ключевым. Она заявляет, что была не просто коллегой, а настоящей музой певца, и что ее исключение из любых дискуссий о наследии — это несправедливость, которую она намерена оспаривать в суде.
Конфликт между Апполонией и фондом Принса стал ещё одним примером юридических споров, возникающих вокруг наследия знаменитостей. После смерти Принса его наследство — оцениваемое в сотни миллионов долларов — стало предметом многочисленных судебных разбирательств, включая споры между родственниками, музыкальными лейблами и бывшими партнерами.
Эксперты отмечают, что подобные конфликты часто вспыхивают вокруг культурного наследия влиятельных артистов, особенно когда при жизни они не оставили четких указаний относительно того, как должно быть распорядиться их имуществом и творческими правами. В случае с Принсом, который умер, не оставив завещания, ситуация стала особенно сложной.
Фонд, созданный для управления его имуществом, взял на себя задачу не только сохранения, но и расширения влияния творчества Принса на новые поколения слушателей. Они активно занимаются переизданием альбомов, выпуском ранее не изданных записей, а также организацией мероприятий, посвященных памяти артиста.
Тем временем, юристы Апполонии настаивают на том, что ее претензии основаны не на финансовой выгоде, а на стремлении к справедливости и признанию ее вклада в наследие Принса. Они утверждают, что артистка не претендует на долю в наследстве, но требует, чтобы ее голос был услышан в любых обсуждениях, касающихся использования имени и образа Принса.
Однако представители фонда считают, что подобные заявления лишь прикрывают истинные мотивы, связанные с популярностью и возможными коммерческими выгодами, которые может принести участие в проектах, связанных с именем Принса.
Судебное разбирательство только начинается, и предстоит выяснить, насколько обоснованы претензии Апполонии и как суд оценит ее роль в жизни Принса. Одно ясно: наследие артиста продолжает вызывать споры и привлекать внимание, даже спустя годы после его ухода.
По мнению юристов, подобные дела могут стать прецедентами, влияющими на то, как в будущем будут регулироваться вопросы интеллектуальной собственности и участия бывших коллег или соратников в управлении культурным наследием артистов. Особенно это актуально в эпоху цифровизации, когда использование образа, музыки и имени звезды может приносить значительные доходы.
Кроме того, психологи отмечают, что для многих близких артистов спор за наследие — это не столько борьба за деньги, сколько попытка сохранить связь с ушедшим человеком и сохранить его память в форме, которую они считают справедливой и истинной. В этом контексте действия Апполонии можно рассматривать как эмоциональный отклик и попытку вернуть себе важную роль в истории Принса.
Тем не менее, с юридической точки зрения, ключевым фактором станет наличие (или отсутствие) официальных документов, подтверждающих участие Апполонии в проектах Принса на условиях, дающих ей право на участие в управлении его наследием. Если таких документов не существует, ее шансы на успех в суде могут быть минимальны.
В то же время, общественное мнение и влияние, которое оказывает медийный резонанс, также могут сыграть свою роль. Даже если суд не удовлетворит иск, Апполония может добиться признания своих заслуг в общественном поле — что, возможно, и есть ее главная цель.
Как бы ни развивалась ситуация, она поднимает важные вопросы о праве на культурное наследие, значении неформальных связей и этике посмертного управления творческим имуществом. В эпоху, когда образы ушедших артистов продолжают приносить доходы и формировать культурный ландшафт, подобные споры неизбежны — и требуют тонкой юридической и моральной оценки.
