Часть II. Концерт.
Сначала планировала от «Выхино» до Выставочного зала, в котором должен был состояться концерт, пройтись пешочком, но время поджимало сильно и пригодились те 27 рублей заначки. Даже 2 рубля осталось. Припёрлась позже двух, но вовремя. Концерт-то в четыре начинался («строго» в 16.00, как написано было на расписании мероприятий в гримёрке). В автобусе обратила внимание на мужичка-ветерана, который вышел вместе со мной и тут же храбро ринулся под колёса машин. Действительно! Чувак под «Тигры» ложился, что ему «беха»?!
Вся помятая, сумасшедшая ввалилась в зал, меня отправили в гримёрку. Это маленький такой кабинетик 2на2 со столом 2-мя креслами, диваном, трюмо ещё столик, заставленный оргтехникой. И куча игрушек везде. И вот туда должны были набиться штук восемь тёток. Гримёрка мальчиков была в соседнем кабинете, чуть побольше.
В общем, у меня было 2 варианта: или дождаться пока от всех переживаний у меня не пропадёт дар речи или как-то себя развлечь. Спасение пришло в виде переживаний моих товарищей. Сначала только женской их части. Проблемы у всех. У кого что. Конечно, в основном страх перед выходом. Моё патентованное: «Ничо, ничо, всё нормально будет», я скажу, работает! По крайней мере, в него хотят верить. Что ещё? Одна девочка расстроилась, что её имя неправильно написано в программке, у другой тоже беда, о которой надо бы особо поговорить. Вопрос у меня по этому поводу, ниже вернусь к этому.
Когда я пошла распеваться, народ уже начал подтягиваться и в зале сидели зрители, среди которых я заметила того самого чувака из автобуса. Я что-то сразу заволновалась – почему-то уж очень не хотелось ударить лицом в грязь (хотя потом пришлось). Должна сказать, что акустика в том Выставочном зале отменная, любой фарфоровый слоник зазвучит соловьём. Я не хуже фарфорового слоника, как мне показалось. Спокойная вернулась в гримёрку и стала ждать выхода.
Я оказалась в середине списка, и мне предстояло немало потрястись. Всё это время я наблюдала за трясущимися товарищами с их абсолютно, на мой взгляд, необоснованными страхами и последующими рефлексиями. Думаю, чего им-то волноваться, когда они певцы все с большим стажем, причём многие профессиональные певцы, работают по этой части, а остальные поют с детства или с ранней юности, когда тут сижу я. Не, ну реально несопоставимые вещи какие-то.
Подошёл и мой черёд. Открыла дверь и шагнула. Такое же ощущение, мне кажется, когда с парашютом прыгаешь. В общем, не иду, а плыву к ф-но, а В. П. тем временем рассказывает людям, что я, кто я:
— … профессионально играет на гитаре, — старушки в зале восхищённо покачали головами, — в рок-группе. — Старушки сделали большие глаза и снова восхищённо покачали головами. — Вот видите, совсем другая музыка и вот так вот как-то…
Последних слов я не слышала, я смотрела в зал, который по его меркам был забит. Ну, такой стандартный районный выставочный зал, двухэтажное помещение, очень высокое. По бокам картины. Одна из них мне бросилась в глаза, то ли когда я слушала о себе, то ли когда мы пели заключительную песню. На картине изображены женщины, женщины, женщины. Все смотрят кто куда. Справа испуганный Алексан Сергеич, за спиной у него бледная муза с лирой. Картина называется: «Ай, да Пушкин...» Картина написана, очевидно, по мотивам донжуанского списка.
— Значит, неаполитанская песня: «Санта-Лючия», — закончила В. П. вступительную речь и села за рояль.
Дослушав вступление, я открыла пасть, и… Ну, финал «Вороны и Лисицы» помним, да? Вот. Только без сыра. Короче говоря, внутри всё затряслось помимо моей воли, все навыки пропали, воздуха перестало хватать и единственное, что мне удалось — это всё-таки дотянуть до конца и не упасть. Нет, я, конечно, произнесла все слова (правда строчки перепутала в куплетах), проинтонировала мелодию. На фотокамеру поработала — рефлекс. Не факт, конечно, что фотография получилась удачной: рефлекс — одно, незнакомая ситуация — другое. Я, кстати, включила улыбку, и начала раскланиваться еще, как только дошла до места. Думаю, не мастерством, так обаянием возьму. Но, поскольку мастерства маловато, то улыбка постепенно сползла в унылую гримасу. В общем, прокаркала песню до конца, схватившись за крышку рояля, не дослушав аплодисменты, развернулась и ушла. Не, раскланялась тоже, и с улыбочкой ушла. Не помню, в каких овациях меня искупали, но мне кажется, что детали моей биографии залу понравились больше, чем пение.
О зале. Часть публики состояла из завсегдатаев пост-пенсионного возраста. В принципе, самая доброжелательная часть. Они уже всё понимают. Вторая часть — женщины средних лет. И в этот раз было очень много молодых людей. В смысле, мужчин. Девушки тоже, конечно, были, но ребят больше. Или мне в глаза просто бросилось как-то так.
А вот, если разобраться, куда ещё пойти человеку слегка после семидесяти с целью развлечься? Они сейчас в этом возрасте ещё бодрячком, а заняться нечем.
Многие используют для этой цели районную поликлинику. Вроде как клуб для стариков это теперь. Но, опять же, не самая умная часть, как правило, да и целый день не просидишь, а в выходные только пара дежурных кабинетов работает.
В ночной клуб идти, трясти мясом, глотать таблетки? Ну, как-то маловероятно, что так поступали многие, да и те не больше одного-двух раз. До крупных площадок: театры, концертные залы и прочая шняга, далеко и денег стоит. По качеству, кстати, не всегда и стоит денег.
Остаются подобные мероприятия. Тут-то бабки-дедки отрываются. В основном женщины, как всегда.
В этом году я была лишена удовольствия быть зрителем, а до того, на протяжении нескольких лет не пропускала ни одного показательного концерта. Могу сказать, что впечатления всегда были самые радостные. Во-первых, поют реально неплохо, а некоторые и прямо-таки хорошо. Не важно, по большому счёту или нет. Там зальчики маленькие, соответственно и счёт масштабируется. Не все потянули бы главную роль в спектакле на большой сцене, что уж говорить, но тем не менее. Во-вторых, даже не знаю, что ещё. Помимо пенья много радостного.
Но помимо самого концерта мне лично огромное удовольствие доставляло наблюдать за залом. И всегда эти самые старухи обращают на себя внимание. Такого, с обычных позиций если судить, отвратительного поведения я не видела даже на концерте в подростковой колонии. А там контингент как слушателей, так и выступающих был тот ещё. Старухи громко и бурно общаются между собой. Причём речь касается не только того, что происходит на сцене. а и бытовых проблем. Всегда вертятся, вечно что-то роняют и лезут поднимать. Частенько приходилось на них шикать, после чего они с ворчанием: «А чо? А чо? Да, ладно» на какое-то время успокаивались. Потом снова.
В общем, комментарии, которыми сопровождается концерт, надо слышать. Пересказать можно только приблизительно. С особенным смаком обсуждают мальчиков.
— Вот ЭТОТ ничего, симпатичный. Мне понравился!
Выход Тёмы всегда сопровождается репликами:
— ВысОкий какой…
— Чо, правда 16 (17 и, видимо, т. д.) лет?
Плюс комментирование слов В. П., которая представляет артистов.
Всё в таком духе.
А после концерта подходят и с понимающим видом начинают благодарить.
Короче говоря, общественную пользу данных мероприятий переоценить практически невозможно!
Продолжаем рассказ.
В коридоре, стараясь не глядеть в сочувствующие лица, метнулась в гримёрку. Тут поняла, что последние силы ушли на закрывание двери. Села, повесила голову. Придётся сознаться, что я до их пор не научилась держать голову. Говорят, человек этому должен научиться до года. Мне скоро 40. Не держится. Когда хожу, падает вперёд, стою – откидывается назад, сижу – заваливается во все стороны и я стараюсь её к чему-нибудь/кому-нибудь прислонить. Иногда встречаю непонимание. Не, ну просто мысли у меня тяжёлые, возможно, что так.
Сижу на низком диванчике, голову повесила между коленок, волосами закрылась. Жду финального номера. Гоню образ текущего крана и затопления подъезда. Народ заходит и остолбеневает.
— Ой… А чего так расстраиваться? Вроде бы не так всё плохо было? В первый раз всегда кажется, что как-то так.
— Да, я не… Я так сижу просто.
— Аааа… — и на цыпочках выходят.
Светка забежала мимоходом.
— Коть, ты это, чоли, или так сидишь как-то?
— Да, как сказать? Ну, в общем, что-то не очень. Да если разобраться, Свет, в жопу всё!
— Ну, да… — взгляд расфокусировался.
Потом настала пора петь финальную песенку. " Funiculi Funicula", чудо-номер. В нашем переводе «качели». Два парня солировали, все остальные хором орали припев. Задорно получилось. Не так задорно, как у японского детского хора (видео выложу), но нормально.
Концерт закончился. Мне предстояла неминуемая встреча с Валентиной Петровной, которая обязательно придёт в гримёрку с целью переодеться. В случае если останусь жива, попытка проскочить мимо Юрь Борисыча (я планировала бросить что-нибудь в противоположный от выхода угол и, пока он озирается, выпорхнуть), ну и долгое сожительство со сломанным краном и мёртвым компом.
(… ту би континед...)
