Часть I. Зломытарства.
Мой вокальный дебют состоялся-таки в субботу.
В принципе, само выступление — это самое последнее от чего я волновалась — была готова настолько, насколько возможно мне на моём этапе. Там было только одно опасение: если бы накануне меня что-то или кто-то заставило бы понервничать или я дико переутомилась бы, то мог бы отняться речевой аппарат, как всегда, я бы просто мычала бы и всё. Мычание — всё же не то, чего от меня ожидали. Усталость мне не грозила: там надо было быть к 14.00, а с утра я ничего тяжёлого делать не собиралась.
Оставались психологические удары. От них спрятаться сложнее.
Как я жаловалась уже, у меня не было костюма. На день рождения, как я помнила, Мудрая Харизма подарила мне блузку с юбкой. Блузка вполне проканывала, юбка не очень (на концерт её как-нибудь нацеплю с оранжевыми кедами, тем более что у Катьки похожая есть). Пораскинув мозгами, вспомнила про шёлковые штаны. В них приходилось выступать уже, они такого торжественного вида и, на мой взгляд, подходили. Оставалось только заставить В. П. посмотреть на них моим взглядом. Для этого взяла их с собой на занятие, приготовила аргументы, из которых самым убойным был: «Или придётся в трусах». Убойный не понадобился (а то вдруг она бы его приняла, что бы я тогда?!). Оставались ботинки.
И тут началась пятница!
С утра я успела приобрести кое-какие финансовые ресурсы. Пришла, залезла в нет с мыслью, что надо проверить почту, проверить разные страницы и лечь поспать. А потом попеть и сходить за ботинками на рынок. Всё было ничего, но тут какой-то гадский друг мне чего-то подкинул. Антивирус то ли проглядел, то ли был отключен, в общем, вирус прошёл беспрепятственно прямо у меня перед глазами. Вырубилась почта (оба ящика), «ВКонтакте» и ещё что-то. Потом умерла «Опера», а «Эксплоер» перестал запускаться. Прошлась антивирусником, «Эксплоер» очнулся, «Опера» нет. Ладно, хоть какой-то браузер у меня был. Но почта всё равно не работала.
Вырубила комп, пошла спать. Думаю: «Главное — это завтрашний концерт. Надо быть в форме и не нервничать». Хотя, не нервничать не получалось и концерт начал смещаться с первой позиции.
Во сне видела какую-то ерунду, проснулась ещё более уставшая. Полезла в «нет» — там та же фигня. В печали поплелась за обувью. После долгого, мучительного выбора купила-таки. Отдала последние 700 рублей. Нет, вру, не последние. 27 рублей ещё оставались. Но, таким образом обломилась покупка дезодоранта, шоколадки и молока. Ладно. «Думать надо о концерте», — мысль в голове.
Хочу заметить, что до чего ж у нас на рынке народ душевный работает! За исключением пары-тройки психопаток, которые тоже хороши, как приправа, общаться с ними — пир души. А как они футбол обсуждают! Просто праздник. Я после матчей — сразу за продуктами. Во-первых, всегда запить требуется, во-вторых, послушать как продавцы на всех языках бывшего Союза, мужскими, женскими и детскими голосами ругают сборную и объясняют, как надо было играть. При этом все всегда понимают друг друга. Проходящие мимо покупатели тоже всё понимают и время от времени высказывают свои соображения. После чего рыночная беседа принимает по-настоящему базарный вид.
Так вот и этот тоже вокруг меня танцы свои, южные, плясал, улыбался, советовал. Всё очень профессионально. Спросил, для каких целей беру, какова форма одежды, характер мероприятия, состав участников с обеих сторон и т. д. И сказал: «Я думаю, лучше эти». Я с ним согласилась. Правда тут прибежала тётка, его напарница и, заметив мои колебания, выдохнула: «Слушайте, берите-ка и те, и эти, а там разберётесь». На это я не могла пойти. Возможно, в лучшие времена я поддалась бы её уверенной интонации, но финансовый запас решает всё.
Вернулась, включила комп, пошла мыть руки. Стала закрывать кран, и не пойму, что происходит. У меня уже сознание было сильно размыто, поэтому я долго не могла понять, что не так, почему вода всё течёт и течёт, хотя я, вроде бы, всё как всегда делаю. Короче говоря, кран полетел на фиг. В диспетчерской трубка телефонная лежала где-то не на месте, и поговорить мне не удалось. Да, я думаю, что послали бы меня пешком далеко, потому что в пятницу в семь вечера никаких спецов уже нету. В слезах и панике проковырялась минут 15, и вдруг после резкого движения кран захлопнулся. Не дыша, попятилась к двери. «Мне надо думать о концерте. Сейчас надо думать только о концерте. Блин, чинить здесь уже нечего, надо только менять, а это не меньше трёх тысяч + установка + нормального мастера найти. А за квартиру когда, за май? А за июнь? Мне надо думать о концерте. Блин, почему я не умею краны чинить? Почему я ничего полезного не умею? Но, ведь сантехники не умеют играть на гитаре и музыку придумывать, а я умею. И нафига это нужно, когда кран сломался, а своим мастерством я ничего заработать не могу?».
Пошла опять к компу. Ковырялась, ковырялась, почту разблокировала-таки. Но не запускались другие браузеры. Непорядок. Потому что неудобный он для меня, всё-таки, этот «ИЭ» вшитый. Рылась, рылась, нашла, как починить, но не было уже больше сил никаких. И так вместо запланированных 23.00 пришлось ложиться в 02.00, и не позанималась. Единственное, что соблюла — это режим питания, потому что, если не поесть, как следует перед всякими такими делами, то сил у меня на пеньё не хватает. На гитаре в любом состоянии могу играть, а петь пока не в любом.
Утром встала, поплелась в ванную. Я извиняюсь за подробности, конечно, просто описание моего состояния будет неполным без деталей. Поскольку больной кран на ванне я решила не трогать, пришлось наливать воду тазиком в раковине, лить в большой таз, потом совать голову под кран на раковине. Раковина маленькая, краник маленький, струйка течёт тоненькая. Мыло с волос смывала минут 30. Мыло с себя смывала слезами. Проклиная себя, мамку, которая уехала себе в Егорьевск, оставила мне огромные развалины, а я инвалид, без денег, без работы и без официально оформленной инвалидности, и не знаю где что брать, и зачем только она меня родила, и на кой мне этот концерт, я спать хочу, мне все надоели, несколько раз споткнулась, чудом не переломала себе все кости. Наконец этот ад закончился, я вылезла, пошла распеваться. Слёзы — плохой помощник пению, если на мой опыт опираться. Всё сразу пережимается, дыхание сбивается, опора падает. Не пошло пеньё по началу. Потом, вроде бы ничего. Сочетала занятие с полезными штуками. Одежду надо было погладить и добить ситуацию с браузерами. Пока гладила, меня посетила мысль: «А чего так расстраиваться? Работа пока есть. Из квартиры чтоб выселили надо так задолжать, как я даже не знаю как. Года за два, а у меня всего несколько месяцев. На кран наберу за неделю, пока потерплю. И чего рыдать. Надо думать о концерте сейчас. Да, и вообще, главное, что жива ещё, передвигаться могу, чтоб по сцене скакать. Всё остальное — не страшно». Приободрилась, пошла повыть, параллельно роясь в программах. Нашла подробный алгоритм исправления проблемы, скачала программку, которая нашла мне, наконец-то, вирусы, которые блокировали запуск браузеров. Прописала один скрипт, вирусы убились. Надо было попробовать проверить, помогло или нет, тем более что пора было бежать, но я решила, что надо убить всё на корню и стала удалять два подозрительных файла. Тем более что я, если не доведу дело до конца, всегда беспокоюсь. Один файл убила, всё нормально, думаю, пора проверить, а потом, нет, надо уж и второй убрать. И всё. И комп завис безвозвратно. Появляется пустой рабочий стол и всё. Вылечить могла бы только переустановка программы, но старый диск запускается только один раз из десяти, а когда запускается, то «винда» его не видит, вернее, может быть и видела бы, но ей нечем видеть.
«Мне нужно думать о концерте». Кое-как собралась, выползла. Паники по поводу случившегося не было. Во-первых, потому что не было душевных резервов для ещё одного расстройства, во-вторых, потому что уже поняла, что все проблемы с компом, как собственно и все остальные, можно решить пока живёшь. Так что остаться в живых — приоритет.
(… ту би континед...)
